Остались только шевелящиеся тела сотен людей, накрывших микроавтобус. И молчание звенело, как колокол в вакууме. Я поехал вслед за колонной, ползущей к темным холмам. Тонкая ниточка перепуганного человечества ползла между черным небом и мокрой землей.
Там, в затоптанных насмерть на дороге, мы провидели свое будущее. Кто был ваш последний сексуальный партнер? Опишите себя пятью словами. Если бы вы могли получить ответ на один вопрос, какой вопрос вы бы задали? Господи, как весела жизнь! Эскдейл долина за много миль откуда угодно, с лесами, полями и лугами, и течет по ней холодная, холодная речка. И на середине склона холма стоит гостиница. Ей сто лет, и при ней такой большой сад, что можно там пасти стадо буйволов, и вся она окружена десятифутовой кирпичиной стеной. Они бегают по садам, валяются на лужайках и прыгают по двору. Подростки, одетые только в собственный смех, плещутся в открытом бассейне, и брызги от их обнаженных тел вспыхивают в солнечных лучах алмазной пылью. По плиткам дорожек расходятся волны от трахающихся парочек.
И воют, как вервольфы во время гона. От сотен сигарет синеет воздух. На лужайке жарится на открытом огне свиная туша. Сара, крепко держась за меня, на заднем сиденье, уткнувшись лицом мне в шею, смеется, пока больше уже смеяться не может. Светлые ее волосы вьются вымпелом. Джонатан, отхлебывая пиво из банки, отъезжает по яблочной реке. Пошли горячей свининки поедим. Мы разрываем мясо и впиваемся в сочную мякоть. Штанине придется прекратить трахаться, говорю я, видя, как этот семнадцатилетний парень выходит, шатаясь, из кустов, подтягивая золотистые брюки, за которые и получил свое прозвище.
Он уже еле ноги передвигает. Он, ухмыляясь, поднимает восемь пальцев. Когда она прожигает ему футболку, он с визгом катится в бассейн. Боксер хихикнул он уже был хорош. Он чертовски странный тип. С ним говорить как вон с той статуей. Я бы сделал такие, да они к моему цвету кожи не идут. Слушай, я и не думал, что смогу такое слово выговорить, я хорошо принял. И он хихикнул снова, потрепав меня по голове своей дружеской, но все равно здоровой лапой. Я бы не назвала остановку на трое суток в ближайшем баре, как в тот раз, эффективной экспедицией для пополнения запасов.
Чего у нас на этот раз? Он тебе в голову целит! Они даже не заметили. Джонатан с диким смехом прыгнул в пруд. А теперь в центрифугу на отжим! Он вылез из бассейна и завертелся по газону, разбрасывая брызги с протянутых рук. Небо над головой становилось темносиним солнце опускалось к холмам. Музыка колотилась в воздухе.
От стены до стены шли разговоры, смех, еда, питье. Оно полыхнуло синим, и ему припалило брови. Он брызнул еще раз. У нас за спиной группа тринадцатилетних мальчишек разрисовывали друг другу щеки и носы боевой раскраской краснокожих, которая сейчас была на пике моды. И вдруг музыка прервалась режущей уши тишиной. Десятый раз за три дня! Что за игры он затеял? Курт говорил, что он нарочно выключает ток. Шум это как одежда, сказала какаято девушка. А когда его нет, ты голая. Выезжали поисковозаготовительные партии на грузовиках, и скоро сараи, в которых мы устроили склады, были до потолка забиты едой, обувью, одеждой, аппаратурой. Прибилась семнадцатилетняя девушка, которая училась на медсестру.
